Фото: DepositPhotos.com
|
Все мы знаем, что гибкость — качество наипервейшей важности. Лояльность, умение пойти на компромисс, произвести нужное впечатление. А вот все эти несгибаемые мнения, принципиальности, твердые позиции - это все хорошо исключительно для героев исторических романов. А также для героев нашего материала, которые работают именно исходя из своих внутренних убеждений и моральных принципов. И нисколько не жалеют о своем выборе.
Мила, медсестра
Первый раз про собственную принципиальность я услышала от бывшего мужа семь лет назад, мы с ним как раз разводились. Он швырял в ярости по квартире вещи и орал: "Это все твоя упертая принципиальность, а к людям надо лояльнее быть, человечнее". Я ходила следом, собирала раскиданные носки, галстуки, книги, коробочки из-под дисков и думала: "А при чем тут люди?" Мои принципы - это мой шанс не пойти на поводу у окружающих и отстоять свое "я", отстоять то, что мне небезразлично. Вот жить с выпивающим мужем точно некомфортно. И мои принципы - это моя защита от выдачи последнего китайского предупреждения и продления взаимных мучений.
На работе так же. Мои принципы - это всего лишь возможность защититься от неприятного. Да, собственно, никаких особенных принципов-то у меня и нет. Я медсестра, а все медики, так или иначе, но причастны к клятве "Не навреди". Еще есть общечеловеческий принцип "Не убий". Вот я принципиально не работаю там, где делают аборты, или с теми, кто их делает.
Пришла я к этому не сразу. А как раз после развода. Ребенку полтора года, у меня полставки в больнице плюс ночные, когда мама к себе ребенка берет. А тут подворачивается такое предложение - медсестра в частный абортарий. Там все обещало быть удобным. И график — только дневное время, в 16 часов свободна, никаких ночных, только сестринские обязанности, не то что в государственной больнице, когда ты и уколы делаешь, и полы моешь, и ручки к столам привинчиваешь. И, конечно, зарплата. Небо и земля.
И я пошла, работать туда. Проработала ровно месяц. Те же привычные мне таблетки-уколы. Но все равно меня коробило. Например, тренинги, которые с нами проводили: "Девушки, слова "ребенок", "эмбрион", "плод" - это табу. Слышали, как обращается с пациентками Лариса Петровна? Беременность (не ребенок) нам не нужна? И никакой лирики". Я все понимаю, так и должно быть, это помогает сохранить психику женщин, пришедших к нам, но меня коробило. Были у нас и постоянные клиенты. Для них услуги стоили дешевле. От такого подхода мне становилось просто дурно.
А на другой чаше весов лежала нормальная зарплата, которую не найдешь в другом месте, и отсутствие проблемы, кто будет забирать ребенка из яслей. Через месяц я поняла, что в моей жизни возник еще один вопрос, по которому надо занимать принципиальную позицию, чтобы не метаться и не разрушать саму себя.
Нет, я никого не осуждаю. Мне вообще кажется, как только кто-то начинает решать за других, абстрактно - сразу появляется ложь. Женщина только для себя решает, может она делать аборты или нет. Мужчина - что он скажет на эту тему своей женщине. Медик - будет ли он причастен к процедуре. Причем причастность определяется не, только кюреткой в руке. Можно штампы на направления ставить или кровь на анализ брать, но, так или иначе, участвовать.
А я в этом участвовать не хочу, не могу физически. Это слишком разрушительно для меня. Так что я ушла. И потом меня пару раз звали на подобную работу, но я отказывалась. Конечно, мне говорили, что я дура и что такие хлебные места не бросают. И вы знаете, если бы у меня не было некоторых моих принципов, я бы уже, наверное, извелась от чувства вины. А так у меня есть уверенность в том, что я все делаю правильно, есть внутренняя сила: пускай мне сейчас приходится работать в несколько раз больше и не в таких комфортных условиях — у меня в душе покой и гармония.
Сергей, юрист
Я - из сынков. Ну, вы понимаете: теплое детство, папа с должностью, любой институт на выбор и гарантия хорошей работы после. И всегда, в любом часу, что попросишь, то несут. Можно ни о чем не думать, никакие глобальные вопросы не решать. До какого-то момента мне такая жизнь вполне нравилась, но потом я стал все больше напоминать себе тупую скотину: привели, поставили - и кормись на здоровье. В общем, к окончанию университета то, что пуповину надо срочно рвать, я уже осознавал очень четко. Еще я понимал, что в столице это сделать нет шансов. Я всегда для самого себя буду Иванов-Петров-младший. Поэтому я уехал. Сначала в Мурманск, у меня друг там живет. Он помог мне снять квартиру, я устроился на работу, благо пару лет опыта уже успел набрать. Первый год отчаянно доказывал себе, что я что-то могу сам. Через год понял, что могу. Можно было возвращаться. Меня, кстати, ждала девушка. Я уезжал всего на год — пробовать себя, чтобы начинать самостоятельную жизнь внутренне взрослым, но возвращаться не стал. За этот год многое во мне изменилось. Я понял, что не хочу возвращаться, и нашел свое место в провинции, где теперь и работаю, уже четвертый год. Работаю именно по принципиальным соображениям: я не хочу быть офисным планктоном. Хочу чувствовать ответственность за то, что происходит в стране, и работать там, где что-то реально делают, на производстве, которое может реально помочь развитию нашей страны. Этим я сейчас и занимаюсь.
Моя девушка меня не поняла. То, говорит, тебе на все наплевать, то у тебя активная гражданская позиция - сплошной детский сад. Ну что же, не все девушки знают, что жизнь не заканчивается за кольцевой дорогой. А вот родители, наоборот, поняли и одобрили. Может быть, потому что они люди старшего поколения, им привычнее, что работать можно не только за еду в широком смысле слова. Но многие друзья, и старые, и новые, относятся если не с пониманием, то хотя бы блажью не считают. И единомышленников встречаю. Да, у нас царит мнение, что все провинциалы стремятся в столицу, а добившись успеха там, непременно рвутся за границу. Кто умнее - уезжает, кто остается - либо ленив, либо дурак. Но это не так. Я знаю много ребят, которые работают в регионах по принципиальным соображениям. Я знаю ребят, которые остаются в стране, потому что считают, что они нужны тут.
Иногда говорят, что всякие убеждения и принципы - это оковы для человека, но мне кажется, что это внутренний стержень, делающий жизнь человека осмысленной. А люди без ^принципов - люди безразличные. Мне не нравится быть безразличным. Человек должен занимать активную позицию, сам решать, где он будет жить, чем он будет заниматься, а не плыть по течению.
Сейчас я принципиально работаю в регионах, потому что считаю, что пока важнее быть тут, но, если я в какой-то момент пойму, что принесу больше пользы в столице, я вернусь. В этом плане мои принципы - это не мои рамки, это моя свобода.
Елена, генеральный директор
Мы занимаемся тем, что находим новые пути для развития бизнеса. Мы разрабатываем стратегии, которые позволяют нашим клиентам, расти быстрее и работать эффективнее. Я занимаюсь этим бизнесом потому, что мне близка тема развития. Одна из целей моей жизни - расти и развиваться, и мне нравится делать то, что и других людей мотивирует к тому, чтобы найти в себе лучшее. Поэтому я работаю только с теми компаниями, которые помогают людям расти. Соответственно с теми, чья деятельность наносит вред, мы принципиально не имеем дел. Мы не работаем, например, с компаниями, производящими дешевый и некачественный алкоголь, тем более с игорным бизнесом. Словом, все, что разрушает человека изнутри, потворствует его слабостям, медленно и незаметно отравляет организм, превращая человека в растение. И дело тут не в высокой морали и даже не в том, что алкоголь — это яд. Просто работать качественно можно только с теми, чей настрой созвучен твоему собственному. Глупо и бесполезно в угоду стереотипам загонять внутрь свое мироощущение и свои принципы.
Когда-то давно я ходила по офису в туфлях на двенадцатисантиметровом каблуке. Мучилась, но ходила, целый день - вверх-вниз по этажам. И вдруг поняла, что надеваю их только потому, что "так надо", "так принято", это "офисный стиль". И я пошла в "Экко" и купила то, в чем было удобно. Знаете, такие туфли, которые модельными не назовешь, но нога в них радуется. А когда удобно, работа становится эффективнее.
С партнерами точно так же: эффективная работа возможна только с тем, кто смотрит на мир без стереотипов, видит его таким, каков он есть. Эффективная работа возможна только тогда, когда у нас совпадают точки зрения на главные вещи. Есть стереотип, что "хороший продажник - это тот, кто втюхает любой товар любой ценой". На самом деле самых высоких результатов я добивалась именно тогда, когда не втюхивала, а решала конкретную проблему клиентов. Например, четыре года назад я настояла на том, чтобы менеджеры по продажам перестали просто обзванивать клиентов по списку, а вместо этого сформировали базу и стали общаться только с теми, кому мы реально можем быть нужны. Наши прибыли сразу же выросли. Делать нужно только то, что считаешь правильным. Для меня прибыль - отражение того, насколько я полезна этому миру. Это определенная роскошь - быть собой, это непросто, но это стоит того. Мне очень не нравится алкоголь, поэтому даже если ко мне придет кто-то из компании по производству алкоголя, и скажет: "Я дам вам много денег", - я все равно отвечу ему: "Извините, нет".
Надо уметь уважать свои убеждения, самого себя. Именно это я ценю и в своих сотрудниках. Как-то мы искали человека на должность координатора проекта по интерактиву. Просмотрели пятнадцать человек - разного уровня, разного опыта. И после всех собеседований взяли самого молодого, вообще без опыта, студента. Мы выбрали его именно потому, что у него были твердые внутренние принципы, он четко понимал, что хочет от жизни, и был готов расти профессионально. Ведь научить человека можно чему угодно, кроме обыкновенной порядочности и самоуважения.
Когда принципы только во вред Жизненные принципы – это признак зрелости.
Главное, не путать эти самые принципы с юношеским максимализмом. Если что-то делается назло маме, лапе, начальнику или бывшей жене бывшего любовника - это детское чувство противоречия, пусть даже и в пенсионном возрасте. Если принципы больше смахивают на шовинизм - это именно шовинизм и ничего более. Зрелый человек в первую очередь толерантен. Наконец, если принципы жмут, как старые ботинки, но из них не вылезают, не обращая внимания на мозоли - это тоже не зрелость, это привычка или страх перемен...
Вот Люда. Когда ей было шестнадцать лет, она хотела быть актрисой. Ведь мама ее была драматической актрисой. И мама ее мамы.
А папа у нее был тоже не просто так, а театральным осветителем. И вообще все вокруг считали, что театр - это то, ради чего стоит жить и умереть.
К двадцати годам уже стало окончательно ясно, что драматическая актриса из Люды никакая, но девушка принципиально отказывалась сменить работу. "Я понимаю, что это звучит нескромно, но мое кредо - служить театру", - говорила она. А мама с папой грустно вздыхали: по их мнению, быть плохой актрисой - это все же гораздо лучше, чем быть вообще не актрисой, а, например, бухгалтером.
А потом Люда с мужем уехали в Америку учиться. Мамы там не было, а кушать хотелось сильнее, чем соблюдать принципы. И Люда пошла в аниматоры.
Синий нос, красный парик, детские дни рождения и ничего серьезного. А потом вместо принципиального театра ее вдруг пригласили в цирк. В общем, теперь Люда довольно успешная и главное, очень счастливая клаунеса.
© Melochi-jizni.ru
Читайте также:
|
