Культ загорелого тела близится к концу, хотя это и не повод превращаться в мертвенно-бледную готессу. Давайте поищем ответ на горячий вопрос лета: крем для загара или крем от загара?
Знаете, чего жаль? Упущенного времени, никакие бесплодные отношения, неоплаченная работа, стояние в пробках и курение в одиночестве не сравнятся по своему масштабу и нелепости с принятием солнечных ванн. Даже страшно считать, сколько человеко-часов было проведено на пляжах, но что самое страшное: загар со временем смывается - морщины остаются навсегда. «Бледное лицо в ореоле пахучих мехов» - в потоке сознания Джеймса Джойса фигурирует идеал красоты, бытовавший вплоть до бурных 1920-х.
Несмотря на то, что солнце - центр Вселенной, основа жизни и источник оптимизма, на протяжении всей нашей истории преуспевающие европейцы и азиаты старались его избегать. Загоревшими были бедняки, которые трудились на свежем воздухе, богатые же прятали тела под одеждой, зонтами и шляпами. В десятом веке дамы осветляли кожу мышьяком.
Позже стали применять свинец и ртуть, наивно полагая, что это безопаснее. Еще смешивали мел с яйцами и уксусом, боясь улыбнуться, чтобы новая «кожа» не потрескалась. От этой штукатурки лицо покрывалось шрамами и пятнами - так были придуманы мушки (мода иногда добра к своим жертвам).
Аристократы мавританской Испании гордились тем, что их предки не вступали в связи со смуглыми завоевателями. Из тех краев пошло выражение «голубая кровь» - sangre azul, обозначавшее элитарную бледность лица, сквозь которую просвечивали вены. Прямой перевод гордой декларации бледнолицых встречается у французов (le sang bleu), англичан (blue blood) и славян.
Самой известной бледнолицей стала английская королева Елизавета Первая. Состав белил, распространенных в ее эпоху, вызывал паралич мышц лица, а монархиня пользовалась ими столь неумеренно, что, по легенде, даже велела убрать из замка все зеркала - смотреть на саму себя после снятия макияжа было жутковато.
Зато в начале ХХ-го века все изменилось: доктор Огюст Ролье открыл в Альпах солнечную лечебницу, где лечил туберкулез при помощи гелиотерапии. Так появилось понятие «здорового загара».
Говорят, в моду загар вошел в результате смешной ошибки. В середине 1920-х Коко Шанель, катаясь на яхте в районе Французской Ривьеры, порядком обгорела, а высшее общество приняло ее оплошность за новый тренд. Так умами завладела мысль о том, что смуглая женщина выглядит моднее, здоровее, роскошнее и богаче.
Хотя есть подозрения, что Шанель не виновата - просто произошел неизбежный социальный сдвиг. Крестьяне, превратившись в рабочих, перебрались из полей на фабрики. Средний класс вместе со сливками общества осел в конторах. Бледность стала естественной, за нее уже не требовалось бороться, поэтому в моду вошел труднодоступный загар. И если рабочим было сложно оставить свои станки без присмотра, то более обеспеченные слои общества принялись отлынивать от работы и путешествовать в экзотические страны.
Появились целые субкультуры загорелых - например, серферская. Один из ее самых аппетитных символов - декадентская и эпатажная фигура 60-х, бронзовокожий внук сахарного магната и приемный сын голливудского актера Адольф «Бункер» Шпрекельс, который жил быстро и умер молодым. Что показательно - любой косметолог популярно объяснит, почему пигментация старит кожу. Обычно обществу требуются десятилетия, чтобы осознать вред новых маний.
На протяжении целого века загар популяризировали журналы, а предприимчивые граждане изобретали кремы для автозагара и солярии. Сегодня индустрию оценивают в миллиарды долларов. В конце 70-х медики спохватились, узнав о раке кожи. Но сколько бы они нам ни говорили, что не существует ни одного здорового способа загореть, и что смуглость - болезненная реакция кожи на солнце, коммерсанты не допустят, чтобы массы поверили врачам.
Что сегодня? Работу в офисе оттеснили на задний план дауншифтеры и примкнувшие к ним хитрецы, которые научились совмещать ее с круглогодичным отдыхом на Канарах или в Гоа. На глазах дешевеют туры в жаркие страны, и даже в деловых поездках все чаще упоминается «пляжная программа». Упавшие цены на авиаперелеты спровоцировали всплеск микроотпусков в выходные. Соляриев становится больше, еще они бывают домашними. И все это означает, что загорелые люди находятся в большинстве. А в большинстве быть немодно. Правило «Загорелый - значит, успешный» сегодня не работает.
Перейдем на микроуровень, то есть к субкультурам, слово которых тоже кое-что значит для общества. Кризисные настроения привлекли внимание к готам, и даже несогласные с их мировоззрением старательно имитируют бледный look: от бурлескной звезды Диты фон Тиз до Келли Осборн.
Николь Кидман и Гвинет Пэлтроу всегда были белокожими, но сегодня к ним примкнули ранее загорелые Ева Лонгория и Анжелина Джоли. Джессика Симпсон в рекламе новых духов бледна как статуя. На подиумы вышли белокожие модели вроде Агнесс Дейн.
Что особенно приятно - для достижения результатов этим леди не приходится пользоваться свинцом и ртутью. Так стоит ли нынешним летом покупать гигантский зонт и широкополую шляпу? Не пора ли, наконец, со всех ног бежать к косметологу с фотографиями Девон Аоки и Лили Коул, умоляя о подкожных инъекциях и осветляющих масках?
Прежде вспомните о венецианских свинцовых белилах королевы Елизаветы, а тягу к неоправданным жертвам оставьте знаменитостям. К счастью, нам разрешено гораздо больше, чем им, так что если есть хорошая компания для пляжного волейбола, почему бы не загорать в удовольствие?
А тот, кто сутки напролет торчит в четырех стенах, но получает от этого ни с чем не сравнимый кайф, вполне может гордиться своей фарфоровой кожей. И напоминать всем сомневающимся: тем прекраснее считалась гейша, чем бледнее была кожа на ее затылке.
Современного человека не отучить от подсказок трендсеттеров. Ему непременно нужен готовый рецепт: черное или белое, сдержанность или эпатаж, бледность или загар. Слава богу, в случае с загаром один внятный совет у трендсеттеров есть: как минимум на сезон вспомнить о своем натуральном оттенке кожи, а бронзу оставить сиять в украшениях и аксессуарах.
